Серебряный век в русской литературе

Серебряный век русской культуры оказался удивительно коротким. Он продолжался примерно четверть века: 1898-1922 гг. Начальная дата совпадает с годом создания объединения «Мир искусства», основания Московского художественного театра (МХТ), где была поставлена «Чайка» А.П. Чехова, а конечная — с годом высылки из уже Советской России большой группы философов и мыслителей. Краткость периода вовсе не умаляет его значимости.

Напротив, с течением времени эта значимость даже возрастает. Она заключается в том, что русская культура — пусть не вся, а только часть ее — первой осознала пагубность развития, ценностными ориентирами которого выступают односторонний рационализм, безрелигиозность и бездуховность. Западный мир пришел к такому осознанию намного позже.

Серебряный век включает в себя прежде всего два главных духовных явления: русское религиозное возрождение начала XX в., известное также под именем «богоискательство», и русский модернизм, охватывающий главным образом символизм и акмеизм. К нему принадлежат такие поэты, как М. Цветаева, С. Есенин и Б. Пастернак, не входившие в названные течения. К серебряному веку следует также отнести художественное объединение «Мир искусства» (1898-1924), создателями которого были А. Н. Бенуа и С. П. Дягилев, снискавший себе славу организацией знаменитых «Русских сезонов» в Европе и Америке.

Выражение и название «серебряный век» является поэтическим и метафорическим, не строгим и не определенным. Его придумали сами представители серебряного века. У А. Ахматовой оно присутствует в известных строчках: «И серебряный месяц ярко над серебряным веком стыл...» Его употребляет Н. Бердяев. А. Белый назвал один свой роман «Серебряный голубь». Редактор журнала «Аполлон» С. Маковский использовал его для обозначения всего времени начала XX в.

В самом названии имеется некое противостояние предшествующему, золотому веку, когда русская культура переживала бурный расцвет. Она излучала яркий, солнечный свет, освещая им весь мир, поражая его своей силой, блеском и великолепием. Искусство тогда активно вторгаюсь в общественную жизнь и политику. Оно в полной мере соответствовало известной формуле Е. Евтушенко: «поэт в России — больше, чем поэт». Напротив, искусство серебряного века стремится быть только искусством. Излучаемый им свет предстает лунным, отраженным, сумеречным, таинственным, магическим и мистическим.

Поэты Серебряного века

Имена поэтов, составивших духовное ядро Серебряного века, всем известны: Валерий Брюсов, Фёдор Сологуб, Иннокентий Анненский, Александр Блок, Максимилиан Волошин, Андрей Белый, Константин Бальмонт, Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Марина Цветаева, Вячеслав Иванов, Игорь Северянин, Борис Пастернак, Георгий Иванов и многие другие.

Поэты Серебряного века стремились преодолеть также и попытки второй половины XIX века объяснять поведение человека социальными условиями, средой и продолжали традиции русской поэзии, для которой человек был важен сам по себе, важны его мысли и чувства, его отношение к вечности, к Богу, к Любви и Смерти в философском, метафизическом смысле. Поэты Серебряного века и в своём художественном творчестве, и в теоретических статьях и высказываниях подвергали сомнению идею прогресса для литературы. Например, один из ярчайших творцов Серебряного века, Осип Мандельштам писал, что идея прогресса — «самый отвратительный вид школьного невежества». А Александр Блок в 1910 году утверждал: «Солнце наивного реализма закатилось; осмыслить что-либо вне символизма нельзя». Поэты Серебряного века верили в искусство, в силу слова. Поэтому для их творчества показательно погружение в стихию слова, поиск новых средств выражения. Они заботились не только о смысле, но и о стиле — для них был важен звук, музыка слова и полное погружение в стихию. Это погружение привело к культу жизнетворчества (неразделимости личности творца и его искусства). И почти всегда в связи с этим поэты Серебряного века были несчастны в личной жизни, а многие из них плохо закончили…

Символизм (от греч. simbolon – знак, символ) – направление в европейском искусстве 1870 – 1910-х годов; одно из модернистских течений в русской поэзии на рубеже XIX – XX веков. Сосредоточено преимущественно на выражении посредством символа интуитивно постигаемых сущностей и идей, смутных, часто изощрённых чувств и видений.

Само слово "символ" в традиционной поэтике означает "многозначное иносказание", то есть поэтический образ, выражающий суть какого-либо явления; в поэзии символизма он передаёт индивидуальные, часто сиюминутные представления поэта.

Для поэтики символизма характерны:

передача тончайших движений души;

максимальное использование звуковых и ритмических средств поэзии;

изысканная образность, музыкальность и лёгкость слога;

поэтика намёка и иносказания;

знаковое наполнение обыденных слов;

отношение к слову, как к шифру некой духовной тайнописи;

недосказанность, утаённость смысла;

стремление создать картину идеального мира;

эстетизация смерти как бытийного начала;

элитарность, ориентация на читателя-соавтора, творца.

Началом русского символизма считается момент, когда Мережковский опубликовал свою статью «О причинах упадка и о новых течениях в современной русской литературе», прочитанную им в Петербурге в декабре 1892. Расцвет русского  символизма связан с приходом в литературу А. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова, И. Анненского, Ю. Балтрушайтиса и др., выступавших в начале 1900-х гг. Существенную роль в развитии и распространении символизма в России сыграли издательства  "Скорпион", "Гриф", "Оры", "Мусагет", журналы "Весы".

Николай Минский
***

О, этот бред сердечный и вечера,

И вечер бесконечный, что был вчера.

И гул езды далёкой, как дальний плеск,

И свечки одинокой печальный блеск.

И собственного тела мне чуждый вид,

И горечь без предела былых обид.

И страсти отблеск знойный из прежних лет,

И маятник спокойный, твердящий: нет.

И шёпот укоризны кому-то вслед,

И сновиденье жизни, и жизни бред.

1901

«Золотое руно".

Владимир Соловьёв

***

Бескрылый дух, землёю полонённый,

Себя забывший и забытый бог...

Один лишь сон – и снова, окрылённый,

Ты мчишься ввысь от суетных тревог.

Неясный луч знакомого блистанья,

Чуть слышный отзвук песни неземной, –

И прежний мир в немеркнущем сияньи

Встаёт опять пред чуткою душой.

Один лишь сон – и в тяжком пробужденьи

Ты будешь ждать с томительной тоской

Вновь отблеска нездешнего виденья,

Вновь отзвука гармонии святой.

1883

Иннокентий Анненский

Среди миров

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды и повторяю имя...

Не потому, чтоб я Её любил.

А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне в сомненье тяжело,

Я у Неё одной молю ответа,

Не потому, что от Неё светло,

А потому, что с Ней не надо света.

1909

Фёдор Сологуб

***

Я – бог таинственного мира,

Весь мир в одних моих мечтах.

Не сотворю себе кумира

Ни на земле, ни в небесах.

Моей божественной природы

Я не открою никому.

Тружусь, как раб, а для свободы

Зову я ночь, покой и тьму.

28 октября 1896

Дмитрий Мережковский

***

Дома и призраки людей -

Всё в дымку ровную сливалось,

И даже пламя фонарей

В тумане мёртвом задыхалось.

И мимо каменных громад

Куда-то люди торопливо,

Как тени бледные, скользят,

И сам иду я молчаливо,

Куда - не знаю, как во сне,

Иду, иду, и мнится мне,

Что вот сейчас я, утомлённый,

Умру, как пламя фонарей,

Как бледный призрак, порождённый

Туманом северных ночей.

1889

Вячеслав Иванов

Осенью

                                   Ал.Н.Чеботаревской *

Рощи холмов, багрецом испещрённые,

Синие, хмурые горы вдали...

В жёлтой глуши на шипы изощрённые

Дикие вьются хмели.

Луч кочевой серебром загорается...

Словно в гробу, остывая, Земля

Пышною скорбию солнц убирается...

Стройно дрожат тополя.

Ветра порывы... Безмолвия звонкие...

Катится белым забвеньем река...

Ты повилики закинула тонкие

В чуткие сны тростника.

1903

Константин Бальмонт

Камыши

Полночной порою в болотной глуши

Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.

О чём они шепчут? О чём говорят?

Зачем огоньки между ними горят?

Мелькают, мигают – и снова их нет.

И снова забрезжил блуждающий свет.

Полночной порой камыши шелестят.

В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.

В болоте дрожит умирающий лик.

То месяц багровый печально поник.

И тиной запахло. И сырость ползёт.

Трясиной заманит, сожмёт, засосёт.

"Кого? Для чего? – камыши говорят. –

Зачем огоньки между нами горят?"

Но месяц печальный безмолвно поник.

Не знает. Склоняет всё ниже свой лик.

И, вздох повторяя погибшей души,

Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши.

1895

Зинаида Гиппиус

Она

В своей бессовестной и жалкой низости,

Она, как пыль, сера, как прах земной.

И умираю я от этой близости,

От неразрывности её со мной.

Она шершавая, она колючая,

Она холодная, она змея.

Меня изранила противно-жгучая

Её коленчатая чешуя.

О, если б острое почуял жало я!

Неповоротлива, тупа, тиха.

Такая тяжкая, такая вялая,

И нет к ней доступа – она глуха.

Своими кольцами она, упорная,

Ко мне ласкается, меня душа.

И эта мёртвая, и эта чёрная,

И эта страшная – моя душа!

1905

Валерий Брюсов

***

Мы встретились с нею случайно,

И робко мечтал я об ней,

Но долго заветная тайна

Таилась в печали моей.

Но раз в золотое мгновенье

Я высказал тайну свою;

Я видел румянец смущенья,

Услышал в ответ я "люблю".

И вспыхнули трепетно взоры,

И губы слилися в одно.

Вот старая сказка, которой

Быть юной всегда суждено.

27 апреля 1893

 

Андрей Белый

Родина

                   В.П.Свентицкому *

Те же росы, откосы, туманы,

Над бурьянами рдяный восход,

Холодеющий шелест поляны,

Голодающий, бедный народ;

И в раздолье, на воле – неволя;

И суровый свинцовый наш край

Нам бросает с холодного поля –

Посылает нам крик: "Умирай –

Как и все умирают"... Не дышишь,

Смертоносных не слышишь угроз: –

Безысходные возгласы слышишь

И рыданий, и жалоб, и слёз.

Те же возгласы ветер доносит;

Те же стаи несытых смертей

Над откосами косами косят,

Над откосами косят людей.

Роковая страна, ледяная,

Проклятая железной судьбой –

Мать Россия, о родина злая,

Кто же так подшутил над тобой?

1908

Александр Блок

***

          И тяжкий сон житейского сознанья

                    Ты отряхнёшь, тоскуя и любя.

                                                       Вл.Соловьёв

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо –

Всё в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,

И молча жду, – тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,

Но страшно мне: изменишь облик Ты,

И дерзкое возбудишь подозренье,

Сменив в конце привычные черты.

О, как паду – и горестно, и низко,

Не одолев смертельныя мечты!

Как ясен горизонт! И лучезарность близко.

Но страшно мне: изменишь облик Ты.

4 июня 1901

Акмеизм (от греч. akme – высшая степень чего-либо, расцвет, зрелость, вершина, остриё) – одно из модернистских течений в русской поэзии 1910-х годов, сформировавшееся как реакция на крайности символизма. Акмеисты объединились в группу "Цех поэтов", в 1912-1913 гг. издавали журнал «Гиперборей». Главные идеи акмеизма были изложены в программных статьях Н. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм» и С. Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии», опубликованных в 1913 году в №1  журнала «Аполлон»  (литературном органе группы в период ее расцвета), издававшемся под редакцией  С.Маковского

Основные принципы акмеизма:

освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;

отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;

стремление придать слову определённое, точное значение;

предметность и чёткость образов, отточенность деталей;

обращение к человеку, к "подлинности" его чувств;

поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;

перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, "тоска по мировой культуре"

Сергей Городецкий

***

Налегла и дышать не даёт

Эта злобная, тёмная ночь.

Мне её ни с земли, ни с высот

Не согнать, не стащить, не сволочь.

Есть для глаз пара медных грошей,

Лихо пляшет по телу озноб.

Мчится в крыльях летучих мышей

Мимо окон измёрзнувший гроб.

Золотой чешуёю звеня

И шипя издыхающим ртом,

Гаснет в мокрой печи головня,

Холод барином входит в мой дом.

Не стянуть отсыревших сапог

И пальтишком костей не согреть.

Но весны нарастающий рог

Мне трубит, что нельзя умереть.

1919

Николай Гумилёв

Сонет

Я, верно, болен: на сердце туман,

Мне скучно всё – и люди, и рассказы,

Мне снятся королевские алмазы

И весь в крови широкий ятаган.

Мне чудится (и это не обман),

Мой предок был татарин косоглазый,

Свирепый гунн... Я веяньем заразы,

Через века дошедшей, обуян.

Молчу, томлюсь, и отступают стены:

Вот океан, весь в клочьях белой пены.

Закатным солнцем залитый гранит

И город с голубыми куполами.

С цветущими жасминными садами,

Мы дрались там... Ах, да! Я был убит.

1912

Владимир Нарбут

Встреча

Тебя забыл я... И какою

Ты предо мной тогда прошла,

Когда к вечернему покою

Сходила мгла на купола?..

В равнинном устье бесконечно

Текли позорные года.

Я думал: уж тебя, конечно,

Не повстречаю – никогда...

Но как обманут был нежданно:

Стекло зеркал ночных следя,

Заметил профиль сребротканый

И лилию – хрустальней льда!

И вот – ты предо мной в тумане

Стоишь такой, как в первый раз:

Со взором, никнущим в обмане

Янтарно-чёрных скорбных глаз...

1909

Анна Ахматова

***

Сжала руки под тёмной вуалью...

"Отчего ты сегодня бледна?"

– Оттого, что я терпкой печалью

Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот...

Я сбежала, перил не касаясь,

Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка

Всё, что было. Уйдёшь, я умру".

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: "Не стой на ветру".

8 января 1911 сборник «Вечер»

Осип Мандельштам

***

На бледно-голубой эмали,

Какая мыслима в апреле,

Берёзы ветви поднимали

И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий,

Застыла тоненькая сетка,

Как на фарфоровой тарелке

Рисунок, вычерченный метко, –

Когда его художник милый

Выводит на стеклянной тверди,

В сознании минутной силы,

В забвении печальной смерти.

1909

 

Михаил Зенкевич

Ноябрьский день

Чад в мозгу, и в лёгких никотин -

В туман пополз... О, как тяжёл ты

После льдистых дождевых крестин,

День визгливый под пелёнкой жёлтой!

Узкий выход к белому удушью, –

Все сирены плачут, и гудки

С воем одевают взморье тушью,

И трясут дома ломовики.

И бесстыдней скрытые от взоров

Нечистоты дня в подземный мрак

Пожирает чавкающий боров

Сточных очистительных клоак.

И в тревоге вновь душа томится,

Чтоб себя пред тьмой не обмануть:

Золота промытого крупица

Не искупит всю дневную муть.

1912

Георгий Адамович

***

Вот всё, что помню: мосты и камни,

Улыбка наглая у фонаря...

И здесь забитые кем-то ставни.

Дожди, безмолвие и заря.

Брожу... Что будет со мной, не знаю,

Но мысли, – но мысли только одни.

Кукушка, грустно на ветке качаясь,

Считает гостю редкому дни.

И дни бессчётны. Пятнадцать, сорок.

Иль бесконечность? Всё равно.

Не птице серой понять, как скоро

Ветхий корабль идёт на дно.

1915

Футуризм (от лат. futurum – будущее) – общее название художественных авангардистских движений (в России кубофутуризм, эгофутуризм, "Мезонин поэзии", "Центрифуга") 1910-х – начала 1920-х гг. ХХ века.

Основные признаки футуризма:

бунтарство, анархичность мировоззрения, выражение массовых настроений толпы;

отрицание культурных традиций, попытка создать искусство, устремлённое в будущее;

бунт против привычных норм стихотворной речи, экспериментаторство в области ритмики, рифмы, ориентация на произносимый стих, лозунг, плакат;

поиски раскрепощённого "самовитого" слова, эксперименты по созданию "заумного" языка;

культ техники, индустриальных городов;

пафос эпатажа.

В отличие от акмеизма, футуризм как течение в отечественной поэзии возник отнюдь не в России. Родиной нового модернистского движения была Италия, а главным идеологом итальянского и мирового футуризма стал известный литератор Филиппо Томмазо Маринетти (1876 – 1944). Футуризм претендовал на построение нового искусства – "искусства будущего", выступая под лозунгом нигилистического отрицания всего предшествующего художественного опыта. Маринетти провозгласил "всемирно историческую задачу футуризма", которая заключалась в том, чтобы "ежедневно плевать на алтарь искусства".

Футуристы проповедовали разрушение форм и условностей искусства ради слияния его с ускоренным жизненным процессом ХХ века. Для них характерно преклонение перед действием, движением, скоростью, силой и агрессией; возвеличивание себя и презрение к слабому; утверждался приоритет силы, упоение войной и разрушением. В этом плане футуризм по своей идеологии был очень близок как правым, так и левым радикалам: анархистам, фашистам, коммунистам, ориентированным на революционное ниспровержение прошлого. Вот один из пунктов программы Маринетти: "Человек, совершенно испорченный библиотекой и музеем <...> не представляет больше абсолютно никакого интереса... Нас интересует твёрдость стальной пластинки сама по себе, то есть непонятный и нечеловеческий союз её молекул и электронов... Теплота куска железа или дерева отныне более волнует нас, чем улыбка или слеза женщины".

Русские авангардисты начала века вошли в историю культуры как новаторы, совершившие переворот в мировом искусстве – как в поэзии, так и в других областях творчества. Кроме того, многие прославились как великие скандалисты. В своей основе русский футуризм был всё же течением преимущественно поэтическим: в манифестах футуристов речь шла о реформе слова, поэзии, культуры. А в самом бунтарстве, эпатировании публики, в скандальных выкриках футуристов было больше эстетических эмоций, чем революционных. Русский футуризм не вылился в целостную художественную систему; этим термином обозначались самые разные тенденции русского авангарда. Системой был сам авангард. А футуризмом его окрестили в России по аналогии с итальянским. И течение оказалось более разнородным, чем предшествующие ему символизм и акмеизм.

Поэзия русского футуризма была теснейшим образом связана с авангардизмом в живописи. Не случайно многие поэты-футуристы были неплохими художниками – В.Хлебников, В.Каменский, Елена Гуро, В.Маяковский, А.Кручёных, братья Бурлюки. В то же время многие художники-авангардисты писали стихи и прозу, участвовали в футуристических изданиях не только в качестве оформителей, но и как литераторы. Живопись во многом обогатила футуризм. К.Малевич, П.Филонов, Н.Гончарова, М.Ларионов почти создали то, к чему стремились футуристы.