А.П.Чехов "Верочка"

Вместо предисловия. Обезумевший мир ввел санкции не только против России, но еще и против некоторых писателей, в том числе – А.П.Чехова. Бросая вызов, неистово читаю Антона Павловича.

Как часто приходится в жизни встречаться с хорошими людьми, и как жаль, что от этих встреч не остается ничего больше, кроме воспоминаний. Да, так случается. Об одном таком случае и повествует А.П.Чехов в рассказе «Верочка».

Живя с самой весны в N-ском уезде и бывая почти каждый день у радушных Кузнецовых, Иван Алексеевич Огнев привык, как к родным, к старику, к его дочери, к прислуге, изучил до тонкостей весь дом этих милых людей.
Но теперь он уезжал и прощался с хозяином. А дочь его, Верочку,перед отъездом Огнев встретил, когда  подходил к садовой калитке. «Вера, девушка 21 года, по обыкновению грустная, небрежно одетая и интересная»…

Верочка нравилась Огневу, он в каждой пуговке и оборочке умел читать что-то теплое, уютное, наивное, что-то такое хорошее и поэтичное, чего именно не хватает у женщин неискренних, лишенных чувства красоты и холодных. Огневу Верочка казалась красавицей.

И вот теперь этой девушке он должен сказать на прощание: «Не поминайте лихом! Спасибо за всё! Больше не увидимся».Других слов он в себе не находил.

Девушка вызвалась провести Огнева, и они пошли сквозь дымку, туман…

Шагов триста молодые люди прошли молча. Огнев поглядывал на открытую голову и платок Верочки, и в душе его один за другим воскресали весенние и летние дни. Припомнил Огнев свои разъезды по волостям, пикники, рыбные ловли, поездку всем обществом в девичий монастырь к игуменье Марфе, которая каждому из гостей подарила по бисерному кошельку…

Было понятно, что Огнев увозил с собой массу  впечатлений. И если бы можно было собрать их в компактную массу, то получился бы хороший слиток золота!

После воспоминаний Огнев заглянул в будущее, в то, которое не за горами, а состоится через десяток лет... Девушка слушала длинные речи Огнева и не понимала, почему он холоден к ней и не говорит то, что ей хотелось слышать.

Огнев заметил в Вере перемену. Она была бледна, задыхалась, и дрожь ее дыхания сообщалась и рукам, и губам, и голове…

Когда он, пытаясь утешить ее, позволил себе осторожно отнять от ее лица руки, она улыбнулась ему сквозь слезы и проговорила:

— Я... я люблю вас!

Объясняясь в любви, Вера была пленительно хороша, говорила красиво и страстно, но он испытывал не наслаждение, не жизненную радость, как бы хотел, а только чувство сострадания к Вере, боль и сожаление, что из-за него страдает хороший человек.

Огнев испугался слов Верочки. Грусть, теплота и сентиментальное настроение исчезли, уступили место резкому, неприятному чувству неловкости. Точно перевернулась в нем душа, он косился на Веру, и теперь она казалась ему как будто ниже ростом, проще, темнее.
Сказать прямо «я вас не люблю» Огневу было не под силу, а сказать «да» он не мог, потому что, как ни рылся, не находил в своей душе даже искорки...

Ах, Чехов! Сколько красивых фраз находит писатель, чтобы передать состояние неловкости и стыда: « у него болела совесть», «старость в 30 лет», «странная холодность», « бессилие души» …

«Ах, да нельзя же насильно полюбить! — убеждал он себя и в то же время думал: — Когда же я полюблю не насильно? Ведь мне уже под 30! Лучше Веры я никогда не встречал женщин и никогда не встречу... О, собачья старость! Старость в 30 лет!»

Да, виной всему старость в юности, слабость души! В этом тысячу раз прав великий Чехов!

А.И.Костюк